Юные музыканты Детской школы искусств встретились с известным финским маэстро

«Здравствуете! Вы - мой самый любимый хор в Петрозаводске», - приветствует концертный хор «Подснежник» Харри Вессман. Именно таким словами 16 апреля в зале 42ой школы была открыта творческая встреча хора «Подснежника» Детской школы искусств с известным финским композитором.

«Я приехал в Петрозаводск на семинар финно-угорской музыки», - сообщил нам Харри. -И захотел встретиться с вами».

Знакомство Детской школы искусств с композитором состоялось несколько лет назад, когда хор принимал участие в премьерной для России постановке камерной оперы Вессмана «Из жизни насекомых», а в прошлом году «Подснежник» с успехом исполнил одно из самых популярных сочинений Харри «Вода устала под снегом». На этот раз финский маэстро решил навестить хор просто так. Просто потому, что соскучился.

Узнав о том, что петрозаводские музыканты только что вернулись из Финляндии, Харри Вессман стал расспрашивать юных музыкантов о впечатлениях от поездки. «Нам понравилось, что у вас чисто, красиво… - отвечают они. - Большая музыкальная школа». «А я тебя помню, - обратился вдруг к Кате Андриановой Харри. – Ты – мой друг «ВКонтакте». Почему так редко пишешь?» И пока смущенная Катя медлила с ответом, финский композитор рассказал нам, что в его стране дети при общении со взрослым не говорят «Вы».
- Так обращаются только к президенту. Остальные, независимо от возраста, говорят друг другу «ты».

Мы в свою очередь удивляемся, как хорошо Харри говорит по-русски.
- Я мечтал стать лингвистом, – поясняет он. - Поэтому я сам не могу сосчитать, сколько языков я знаю. Вообще мой родной язык – шведский. Я и мои дети общаемся друг с другом только по–шведски. Конечно, я хорошо знаю немецкий и английский, немного итальянский, а еще испанский, датский, французский- все не перечислить… Ну, и русский, конечно, тоже.

По-русски Харри говорит очень хорошо и практически без акцента. Пока девчонки приходят в себя от феноменального лингвиста, я спрашиваю у Харри: "Трудно ли иностранцу выучить наш родной "богатый и могучий"?"
Я хочу сказать, что русский – самый сложный язык. Это правда. Я очень долго его учил. Сначала в школе, потом в университете. Но главное- я очень много общался с тогда еще советскими коллегами. А еще я читал в подлинниках русских авторов – «Войну и мир» Толстого и «Преступление и наказание» Достоевского. Было трудно, но интересно.

А с кем из российских композиторов Вы общались? И где это происходило?
Когда еще был Советский Союз, я часто приезжал в Москву на семинары, которые проводил Союз композиторов СССР. Это было очень интересно, проводились концерты, мы общались друг с другом. В Москве, например, я познакомился с Кареном Хачатуряном. Вообще жалко, что советская империя исчезла. Сейчас такие встречи не проводятся. Хотя, конечно, композиторские ассоциации существуют, но у них нет столько возможностей, в том числе и финансовых. Раньше финансирование было государственным, а сейчас все это утеряно. Кстати, современным композиторам сложно везде, не только в России.

Вы являетесь членом Союза композиторов Финляндии.
Да, это так. Но Союз – это больше возможность обмениваться мнениями друг с другом. Особой поддержки он не оказывает. Иногда проще находить признание за границей, чем у себя на Родине.

Харри, а как Вы попали в Петрозаводск?
Я уже сам не помню, кто меня точно пригласил сюда первый раз. Или Александр Белобородов (председатель Союза композиторов Карелии), или Вячеслав Калаберда (бывший ректор консерватории). В столице Карелии устраивались мои авторские концерты, меня приглашали выступить с докладом. А сотрудничать с Детской школой искусств я стал благодаря Ирине Николаевне Смирновой. Очень рад, что мы познакомились с вами.

Девчонки улыбаются и спрашивают у «полиглота Харри» о том, сложно ли выучить финский язык.
Да, это очень трудно. Ударение на первый слог – это самое легкое в финском языке. Но большая сложность в том, что окончание изменяет корень слова. А письменная речь отличается от того, как говорят по–фински.

Харри, мы видели Ваши фотоальбомы «ВКонтакте». Это правда, что Вы были в Африке?
Да, я там изучал барабаны, ритмику. Но там было очень жарко, - вздыхает финский маэстро. – Поэтому я ленился, - улыбается он.

Мы спрашиваем Харри о творческих планах, пишет ли он сейчас что-нибудь для хора.
Мне нравится хоровое звучание. Но больше всего люблю камерный струнный оркестр. А вот духовых оркестров я боюсь. Но я хочу послушать, как вы поете.

Хор «Подснежник» спел для своего финского друга-полиглота несколько произведений на разных языках мира – немецком, английском, финском и, конечно, на русском. А затем наш разговор продолжился.

«Мы сегодня вечером едем в Питер, будем петь Бриттена в филармонии», - говорят девчонки. «Так я тоже еду с вами. Моя музыка будет звучать во втором отделении концерта. Встретимся», - отвечает Харри Вессман. «Давайте сфотографируемся на память об этой встрече»,- предлагаю я. После общего фото хористки прощаются с Харри, им надо успеть собраться в дорогу. Совсем скоро поезд. А я напоследок задаю композитору из Суоми еще несколько вопросов.

Харри, а какой город вам ближе - Москва или Питер?
- Москва, потому что у меня там много друзей, и я там чаще бываю. Петербург знаю хуже.

А Петрозаводск вам нравится?
Да, это мой любимый город в России. Я считаю его идеальным местом для жизни. Тут спокойно и есть все, что нужно для творчества. Большие города похожи на муравейники, там очень много людей и все куда-то торопятся. В этом плане мне нравится Хельсинки, где я живу. Там очень хорошая атмосфера.

А кто Вам нравится из русских композиторов?
Прокофьев, конечно. Шостаковича я уважаю. Но Прокофьев мне ближе и понятнее. Еще я очень люблю Чайковского.

А из зарубежных авторов кому отдаете предпочтение?
В плеяде Моцарт – Бетховен, я предпочитаю Моцарта. Потому что он очень солнечный композитор. Для меня важна мелодичность и лаконичность. Большие монументальные полотна мне нравятся меньше.

Харри, а что Вы скажете по поводу творчества Ваших коллег – современников?
Из современных композиторов сложно кого–то выделить, потому что все очень разные. Но в то же время сейчас в так называемой академической музыке появилась свобода, каждый может писать, как хочет. Нет каких–то рамок, ограничений. Кстати, дети легче исполняют современную музыку, они чувствуют ее. Я понимаю, что многие преподаватели стараются привить детям художественный вкус, исполняя только «хрестоматийные» классические сочинения. Это правильно. Но современную музыку тоже нужно изучать. Есть много интересных сочинений, которые редко исполняются.

Харри, мы целый год учили музыку Бриттена. И завтра в БЗФ будет российская премьера.
Да, это очень сложное произведение. Очень хочу его услышать.

О том, как прошел концерт в Санкт–Петербурге, читайте в следующем материале.

Кира Юрьева